|
Пока растет – дерево,
перестанет расти – древесина
Лист I
О странностях любви
О возможностях материализации желаний
Об очень необычных необычностях
О том, что ко всему можно привыкнуть
О фактах, ставших сказками
О новых знакомых, о которых я когда-то читала
О печали и разгульном веселье
О нас – послесловие
Лист II
{в процессе}
Лист I
1. О странностях любви
Я проснулась. Интересно, какое сейчас время суток? Это было невозможно
определить из-за плотных темных штор и моего нежелания встать, раздвинуть
их и взглянуть. Я давно уже избавилась от всех часов в своей квартире, а
еще от радио, телевизора, телефона и прочего мусора. К чему это все
вольному художнику? Так я лежала в теплой постели и не думала ни о чем, да
и не о чем мне было думать… Как же все-таки иногда приятно бывает утром
(если за утро принять время пробуждения) просто лежать, ничего не делать и
не думать…
Но все же голод взял свое – пришлось встать, нащупать пачку сигарет –
последняя… ладно, куплю потом. Я накинула на голое тело свое любимую мятую
черную мужскую рубашку, едва прикрывающую мои недостатки, чиркнула
спичкой… и застыла… не могла оторвать взгляд от огня – всегда он меня
завораживал. Только боль, коснувшаяся кончиков пальцев, заставила меня
описать в воздухе кистью руки сложное сальто и погасить спичку. Даже
прикурить не могу без приключений! Второй раз оказался более удачным.
Я вошла в ванную, обрызганную моею кровью уже не вспомнить сколько лет
назад… очередная неудачная попытка самоубийства… Так что же? Никогда
нельзя останавливаться на достигнутом… Зато на моих прелестных тонких
запястьях образовались после этого премиленькие шрамы. Воспоминания
неудачного суицида захлестнули меня и понесли, противясь потоку времени, в
относительно отдаленное прошлое… я не заметила даже, как кончилась
сигарета.
… Я очнулась… когда же я брошу дурацкую привычку впадать в оцепенение на
неопределенное время? Умылась, почистила зубы, пристально вгляделась в
собственное отражение – да, я несколько изменилась: грани радужных
оболочек стали четче, приобрели металлический блеск, губы плотно прижались
друг к другу, точно ежась от холода, уголки их едва заметно опустились
вниз, брови сдвинулись, меж ними образовалась неглубокая впадина, как у
моей матери. Мне нравится моя единственная морщина – когда-то я решила
больше никогда не плакать, чтоб их совсем не было, очевидно от этого так
сильно мои губы вжались друг в друга…
Позавтракав яичницей с колбасой и помидорами, выпив чашечку черного кофе
без сахара, я решила пройтись куда-нибудь. Зашла в спальню поискать свою
одежду. Ты обнимал ее во сне. Я улыбнулась от умиления… Как же вы мирно
беззащитно спите вдвоем, такие красивые, такие любимые, такие убогие… Как
давно твое лицо не видела я таким спокойным… наверное, с момента нашей
первой встречи. Твое лицо… я думала, что никогда не устану смотреть на
него… да устала. А она? А что она? Просто красивая кукла… я даже не
пыталась научить ее мыслить. Разве может мыслить картина, пусть даже
прекрасная и дорогая? Это бы только ее испортило.
Как же вы подходите друг другу!
Ты проснулся. Улыбнулся мне в ответ.
Ну, как спалось, любимый?
Я не обратила внимание на то, что ты мне ответил – вообще редкие слова
оставляют отпечаток в моей памяти, а лишь проносятся по сложной системе
американских горок моих ушей. Ты подошел и нежно обнял меня… как мило.
Пойдешь со мной? Ну откуда же я могу знать куда? Смешной ты, как будто
совсем не знаешь меня…
Поцеловала тебя в нос и улыбнулась.
Нет, спасибо, я уже поела. Я тебя подожду – можешь не спешить. Нет, не
надо ее будить – она устала.
…Мы вышли из подъезда. Фонари гаснут, Луна висит на западе – значит утро.
Как же красиво!
Как это что? Все красиво! Смотри вот – помойка горит, стаей рыщут огромные
косматые собаки в поисках еды, бомж спит на куче картона и какого-то
барахла, кирпичная стена вся оббитая и разрисованная глубокомысленными
фразами напротив…
Ой, ну все вот тебе целоваться бы! Я, конечно, не против, но не во время
же моего монолога! Я знаю, что это единственный способ заставить меня
замолчать, но неужели это и единственная цель наших поцелуев? О, как же
приятно с тобой целоваться!
…Так надоело серое тоскливое однообразие! Давай устроим что-нибудь? Ну
конечно придумаю! Скоро же осеннее равноденствие. Народ
позовем!
Я игриво улыбнулась.
Что значит ты ревнуешь? Не хочу даже слышать об этом! Да ну тебя!
Я развернулась и пошла одна.
Куда бы я ни шла – за спиной всегда слышала твои шаги, хотя ты шел очень
тихо. Я, конечно, обижена и мне, якобы, все равно, но не отставай от меня,
милый мой, не уходи… придет время – уйду сама. Как же приятно чувствовать
тебя рядом! Я знаю, ты никогда не оставишь меня, хотя ни разу не говорил
мне об этом, а еще о любви, о том, как я нужна тебе и о прочей чуши. А
дети? Она, конечно, родит тебе парочку… ну может, и мне одного… А может
нет. Да, собственно, неважно все это.
Иди за мной, иди. Ты всегда идешь за мною – просто не хватает у тебя
смелости самому вести, боишься ответственности… а я, наверное, слишком
легкомысленна, чтобы думать о таких мелочах, как последствия.
Я остановилась и обернулась. Ты остановился тоже – метрах в дести от меня.
Так мы стояли и смотрели друг на друга, пока не стало совсем светло.
Водимо полдень.
Пойдем домой, она, наверное, соскучилась.
Я улыбнулась тебе.
Хотя нет, иди один. Я потом. Мне хочется немного одной побыть…
Как часто последнее время я ловлю себя на мысли, что где бы и с кем бы я
ни была, все равно одна я. Одна я, одна я, одна…Отчаянно одна… Не могу
сказать, что не нравится мне это или что надо все менять… Всегда так было
– сколько себя помню. Да и не в силах я это изменить – просто вот такая уж
я, получилось так. Несколько раз в жизни мне казалось, что меня кто-то
понял, но я ошибалась. Теперь я стала старше и циничней – не думаю, что
вообще в этом мире найдутся хотя бы два человека, способных понять друг
друга, если, конечно, это разумные существа, а не представители серой
толпы, которые и не нуждаются в понимании, ведь как можно нуждаться в том,
чего нет в твоем представлении о мире, которое тоже весьма условно и
примитивно?
Как мне надоели обычные люди!
Так я ушла навсегда.
Назавтра моя квартира потеряла чужое присутствие.
2. О возможностях материализации желаний
Я сидела голая у распахнутого окна с ногами на столе, смотрела на лес,
курила и медленно потягивала пивко «из горла». Я вообще пью только пиво и
только из горла, так эротичнее? А что может быть эротичного в пьянстве? Я
вообще быстро хмелею и становлюсь раздражительной и ужасно вредной. А одна
я пью крайне редко, да и вообще, пару бутылочек пива вряд ли можно назвать
распитием спиртных напитков – так, утоление жажды.
Я посмотрела вниз – четвертый этаж… асфальт, трава, цветы, картошка
соседская, куча мусора… Нет, мне все равно не удастся это сделать –
слишком высота маленькая, а на крышу лень лезть… Как много раз лень моя
спасала мне жизнь – как странно!
А сегодня у нас что? Вторник? Кажется, у меня встреча с кем-то… где-то… а
ну и ладно! Все равно ведь не помню точно… было б что-то важное – пришли
бы, ведь у меня нет телефона – последний свой мобильный я расколотила об
стену… месяц назад, кажется. Ах, какие мелкие кусочки!.. Жалость-то какая…
А из-за чего? Позвонил что ли кто-то и расстроил или очередной приступ
нелюбви к технике и вообще к противоречащей Природе человеческой
цивилизации, построенной лишь на потреблении всего и отсутствии желания
спасти себя? Да, прям как я… когда же я все-таки разрушу свое тело?
Разрушать всегда проще, чем создавать… и приятнее… смерть сильнее жизни, а
я презираю слабых.
В дверь постучали. От звонка я тоже когда-то избавилась. Теперь на его
месте просто жалко висящие провода как отпавшие хвосты ящериц.
Я слезла со стола и открыла дверь, не удосужившись ничем прикрыть свою
наготу, чем вызвала искреннее негодование консервативно настроенной
соседской ханжи, вышедшей в замызганном рваном халате и донашиваемых
тапках ее молодости выносить мусор. Знакомое лицо, пришедшее ко мне, не
представившись,– видимо, оно было уверено в присутствии у меня памяти на
имена – улыбнулось и пригласило меня пройтись.
О нет, сударь, Вы разве не видите, я совсем неодета!
Я захлопнула дверь.
Как странно, кажется, это был мой превый муж… Что ему от меня могло
понадобиться?
Я пожала плечами и решила пройтись, только вот одна.
Я вышла в остальной мир – за стены моей квартиры-колодца. Не помню, долго
ли и по каким улицам я кружила. Мое внимание привлек один весьма
интересный субъект. Обычно я не слышу то, что говорят мне прохожие, да и
говорят ли – зная людей, могу предположить, что это так,– но этот
почему-то вырвал меня из моего коллапса:
«Эй, Призрак Города, а я все-таки Вас заметил!»
Это Вы мне, сударь?
«Вам-Вам! Думаете, если в черном ночью тихо дышать – я не услышу?»
Я и не думала скрываться… А Вам что-то, может быть, нужно?
«Что-то, может, и нужно… Но Вы не сможете мне помочь».
Я рада. И что теперь? Раз уж Вы меня разбудили, придется развлекать.
«Это не приговор. Сударыня, разрешите представиться, Черный Всадник»,– он
поднес пальцы моей правой руки к своим губам.
Ну то, что черный, я, допустим, вижу… а где же Ваш верный конь?
«О, это очень долгая и печальная история,– на глазах нарушителя моего
спокойствия появились хрусталики, они со звоном упали на асфальт и
разлетелись во все стороны – мое черное платье слилось с ночным звездным
небом.– Сударыня, это слишком жестоко заставлять меня вспоминать об этом…»
Простите, дорогой мой Всадник, я не хотела причинить Вам боль, что крайне
странно для меня… Ах, я же не представилась, простите великодушно мне мою
бестактность! Пиковая Дама – это имя и фамилия, для друзей – просто
Тризна.
«Какое странное сочетание…»
Вас это должно удивлять в самую последнюю очередь, Пеший Всадник… или как
Вас там?
«О, как Вы жестоки со мной!»
Спасибо, сударь.
«Не угодно ли будет Вам, Тризна, заглянуть сейчас в мой скромный замок?»
О, я ни разу не бывала в замках! Конечно же, я с удовольствием приму Ваше
приглашение, но позже, ведь уже светает, а мне еще надо успеть… Ничего в
голову не приходит… Да что ж такое! Ладно, полетели, Всадник!
Он взял меня на руки, и мы вправду взлетели.
Скромным замком оказалась маленькая темная комнатушка на чердаке старого
дома, видимо, принадлежавшего когда-то не очень зажиточному купцу. Мой
новый знакомый зажег свечи, снял капюшон и, наконец, я разглядела его
лицо. Что-то родное было в его взгляде, может металлический блеск? Такой
блеск не появляется просто так, это, своего рода, награда за стойкость,
хотя себя я с большой натяжкой стойкой назвать могу… Его черные, как мои
метафорические крылья, волосы тяжело падали на плечи, их уже чуть тронула
седина, хотя Всадник, скорее всего, был не на много старше меня.
«Ну, Тризна, как Вам мой замок?»
Я не могу сказать Вам конкретно, ведь это первый замок, в котором мне
довелось побывать и мне совершенно не с чем сравнивать.
«Могу я предложить Вам немного вина?»
Нет, не можете, я пью только пиво. Красивая романтичная девушка – это не
мой образ.
«Замечательно, ведь у меня только пиво и есть, но давайте представим, что
это вино, найденное при раскопках какого-нибудь древнего святилища и пьем
мы его из серебряных ритуальных чаш?»
Что ж, будь по-вашему.
Все-таки он, наверное, более странный, чем я. Но мне нравится эта игра,
почему бы ни посмотреть, чем она продолжится… и закончится… и закончится
ли…
3. Об очень необычных необычностях
Я проснулась рано утром в одинокой холодной постели… Как же я люблю
чувствовать рядом с собой красивое обнаженное тело, ощущать его манящий
запах… Как я не люблю спать одна! И дело не в сексе, просто не люблю я
одна оставаться. Но дело и не в общении, ведь мой внутренний мир
достаточно богат, чтоб я могла обойтись без разговоров, да и ничего
интересного я давно уже не узнавала из них – заранее знаю, что мне скажут.
А что тогда? Странно, наверное, мне просто холодно одной… нефизически
холодно… хотя физически тоже…
Кошку что ли завести?
Наверное, надо чем-то заняться… Чем, когда мне ничего не хочется?
К счастью, в дверь постучали – я пошла открывать.
На пороге стоял мой ночной знакомый – Черный Бесконный Всадник, на нем был
элегантный черный костюм, в руках трость с серебряным набалдашником в виде
горгульи с открытой пастью – точь-в-точь как на рукояти моего кинжала. Он
улыбнулся и, выразив неописуемую радость по поводу своей возможности снова
видеть меня, сделал шаг через порог моего жилища.
«Миленькая пещерка»,– как бы невзначай заметил он, хотя мою квартиру
сложно так назвать, особенно с утра, когда Солнце во всю ломится сквозь
обращенные на восток окна.
Что привело Вас ко мне в столь ранний час?
«Мне хотелось бы пригласить Вас на одно незаурядное событие, мне кажется,
оно должно заинтересовать Вас…»
Ну, это уже мне решать,– я улыбнулась.
«Могу я просить Вас сопровождать меня туда?»
Так Вы бы мне толком объяснили, что именно это за… эээ… мероприятие…
«Не могу сказать ничего определенного, каждый год все по-разному… одно
лишь остается неизменным – дата – день осеннего равноденствия».
Очень интересно, а когда же Вы планируете туда наведаться?
«Этой ночью».
Если я не ошибаюсь, еще не отсверкала утренняя зоря.
«И Вы бы не хотели провести со мной этот чудесный день?»
О чудесности дней я предпочитаю судить после их окончания… Что ж, Вы меня
заинтриговали, пожалуй, я соглашусь на Ваше предложение.
Как странно, мы уже второй день общаемся с этим загадочным Черным
Всадником без коня, а он так и не перешел со мной «на ты», что ж, может
это тоже часть игры… могу же я сделать исключение и допустить одно его
правило… тем более, что мне это тоже нравится.
Итак, чем же Вы предполагаете занять мое время?
«Для начала, я бы смел просить Вас одеться, сударыня».
Такого поворота событий, я, конечно, не ожидала. Да, редкий мужчина
осмелится предложить такое малознакомой даме.
И что бы Вы хотели, чтоб я надела?
«Что-нибудь черное, на Ваш вкус».
Очаровательно, я давно исключила из своего гардероба одежду иных цветов. Я
столкнулась просто с насущнейшей проблемой всех женщин – это проблема
выбора, да еще и самого глобального – что же надеть? Что ж, поражу его
своей контрастностью – более закрытую одежду носят разве что христианские
монахини да мусульманские жены.
…Когда я предстала перед моим гостем в новом обличии, был уже вечер.
Неужели я так долго одевалась?
«Что Вы, сударыня, ничуть, просто мне хотелось, чтобы ожидание ночи в моем
скромном присутствии не было для Вас утомительным».
Я раньше что-то слышала о гипотетической возможности растягивать и сжимать
время, но всегда считала это лишь теорией, которую вряд ли можно
подтвердить практикой… Хотя после превращения моего вчерашнего платья в
ночное небо странно было бы удивляться. Но все же…
В Вашем присутствии оно, верно, не обременило бы меня, но все же, как Вы
это сделали, Всадник?
«Я просто этого очень захотел. Не мне Вам рассказывать о том, как важно
четко формулировать свои желания, ведь они непременно сбываются»,– он
улыбнулся так обворожительно, что мне не захотелось его больше ни о чем
расспрашивать.
«Итак, пора нам с Вами отправляться в путь, позвольте»,– и он протяну мне
руку.
Я изящно подала ему ручку, затянутую в черный атлас до кончиков пальцев,
унизанных крупными старинными перстнями – ах, как трудно отыскать что-то
действительно стоящее в груде всей этой блестящей мишуры; он аккуратно
взял меня за руку и повел, но почему-то не к выходу, а к запертому окну.
Поймав мой удивленный взгляд, он сказал мне:
«Сударыня, пора бы уже и привыкнуть».
Он шагнул в закрытое окно и потянул меня за собой… мы слились с отражением
в оконном стекле…
…Мы оказались в небольшом гроте… хотя, я имею крайне скудные познания о
размерах гротов… Его освещали несколько факелов – мне определенно крайне
нравится живое освещение, хотя бы потому, что его отсветы красиво ложатся
на все объекты антуража… при этом свете лицо моего спутника приобрело
какую-то особенную загадочную красоту – почти влюбилась в него.
Да, действительно, «милая пещерка»,– улыбнулась я, вспомнив утро этого
дня… или уж когда там это было – я совсем теперь заблудилась во времени и
пространстве.
4. О том, что ко всему можно привыкнуть
Мой загадочный знакомый не обманул меня – это, действительно, был замок.
Мне казалось, что у него некоторые проблемы с восприятием
действительности, но сейчас я совершенно уверена, что такие проблемы у
меня. События последних дней мне кажутся достаточно странными, чтоб делать
такие выводы… Может быть, моему воспаленному мозгу просто скучно, вот он и
рисует немыслимые картины, чтоб как-то развлечь себя? Да хоть даже и так,
какое мне дело до того, что происходит в реальности, а что лишь плод
специфической работы моего воображения – ведь, по сути, все едино. Где
уверенность в том, что вся моя прошлая жизнь действительно была, ведь о
ней мне остались лишь довольно размытые воспоминания… или фантазии?
«Вы сегодня загадочно задумчивы, Вас что-то тревожит?»
О, не беспокойтесь, любезный друг мой, я чувствую себя с Вами так легко,
как, наверное, никогда до этого…
Он взял со стола старинный бокал и подал его мне.
«Наконец-то, я могу угостить Вас напитком, достойным прикоснуться к устам
Вашим».
Я не сразу взяла протянутый мне сосуд – залюбовалась изяществом старинного
серебряного изделия – так умели делать лишь древние мастера, в отличие от
теперешнего унифицированного безликого производства убогих товаров
потребления.
Прямо Чаша Грааля,– улыбнулась я.
«Что Вы, сударыня, эта чаша гораздо древнее. Берите же и пейте!»
Я осторожно взяла протянутый мне бокал и взглянула на его содержимое – это
была бурая густая непрозрачная жидкость, лишь отдаленно напоминающая вино.
Я нерешительно взглянула на хозяина замка.
«Пейте же! Чего Вы боитесь?»
А действительно. Чтобы убить меня, моему загадочному спутнику не
обязательно было разыгрывать этот спектакль, приводить меня сюда и травить
непонятным ядом – меня все равно бы не сразу схватились, ибо имею я
привычку исчезать от мира на пару недель, он мог бы избрать что-нибудь
проще и быстрее. Если к этому всему, в чем я почти уверена, учитывая
полеты, проходы сквозь окна и прочие странные события, причастны
потусторонние силы, то что я-то тут могу поделать? Тем более, что я
никогда не считала обоснованным деление чего бы то ни было на добро и зло,
темное и светлое – и чем там еще занимаются некоторые религии?– по меньшей
мере, глупо человеку оценивать установившийся порядок вещей, события, о
смысле которых он имеет весьма субъективное представление или же никакого
вообще. Я все равно не слишком дорожу своей жизнью. Я решила: будь что
будет и выпила странный напиток до последней капли. Его вкус показался мне
до боли знакомым… именно до боли – ведь больно же нервно искусывать в
кровь губы…
Ну кровь так кровь… почему мня не интересует чья она?
«Отлично. Теперь будьте добры, снимите перчатку с правой руки».
Я не нашла в этой просьбе ничего такого, что могло бы вызвать во мне
желание не выполнять ее. Черный Всадник аккуратно взял мою руку, поцеловал
ее… и не весть откуда взявшимся кинжалом полоснул по запястью! Венозная
густая кровь моя наполнила бокал да краев…
Последнее, что я помню – как хозяин замка пригубил его… Почему-то это не
вызвало во мне никаких эмоций. Я упала на каменный пол…
... Я очнулась на чердаке моего странного знакомого – лежала в довольно
удобном кресле. Он сидел рядом на корточках и смотрел в пол. Я посмотрела
на свое израненное запястье – что ж, ему не привыкать – свежая рана
красовалась на нем, но совершенно не болела. Я не шевелилась, но Черный
Всадник почувствовал, что я очнулась.
«Ты стала так бледна, и я решил отнести тебя в твой мир».
Мы «на ты»? Возможно, испив моей крови, Всадник решил, что мы стали ближе…
пожалуй, что так. На левом запястье его я заметила свежий след от ножа, на
который раньше не обращала внимания. Вот оно, я попала в какой-то древний
мистический ритуал… не об этом ли я мечтала последние несколько лет? Да,
мои желания имеют странную особенность – они абсолютно всегда сбываются.
Или, может, кто-то выдает неизбежное за мои желания?
Кто же ты такой?
«Черный Всадник, неужто забыла?»
Нет, но кроме этого я о тебе ничего не знаю…
«А что именно тебе нужно знать обо мне?»
А действительно, что мне нужно о нем знать? Паспортные данные что ли? Не
уверена, что у него вообще есть паспорт.
А вообще к чему все это? Жила себе спокойно, никого не трогала, тут
появляешься ты, начинаешь странные вещи устраивать… вот не верю, что ты к
первой встречной на улице подошел…
«Ну, допустим, спокойно ты никогда не жила, а странность вещей, сама
знаешь, крайне субъективна. Ты хотела перемен – вот, получи то, что
хотела».
Н-да… даже не знаю, что тебе ответить на это…
А это ведь твоя кровь была, да? К чему это?
«Ведь душа человека находится в его крови…»
Да, я слышала и такую теорию. И при чем тут я?
Он посмотрел в окно – Луна была уже высоко:
«Ну, засиделись мы что-то с тобой. Ты как себя чувствуешь? Можешь идти?
Нам пора».
Я встала с кресла. Голова немного кружилась, как обычно, когда я резко
встаю, но на ногах я удержалась.
Я готова. Пошли.
Я взяла его за руку и шагнула в запертое окно.
5. О фактах, ставших сказками
Мы очутились в довольно странном месте… Я примерно так представляла себе
Дремучий Лес из сказок своего далекого полузабытого детства. Многовековые
деревья заслоняли своими могучими кронами все небо, Лес был настолько
древним, что меж стволов не было никакой растительности, кроме мягкого
ковра травы. После прохода сквозь окно я рассчитывала очутиться в знакомом
уже замке… Я вопросительно посмотрела на Черного Всадника.
«Это как раз то место, куда я тебя звал. Нравится?»
Еще бы! Я всегда любила гулять по Лесу, однако столь сказочных мест мне
еще не доводилось видеть. Ты знаешь, такое чувство, что я всегда здесь
жила… я не могу это объяснить: что-то новое застучалось во мне, но что-то
знакомое, родное…
«Ты же испила тот напиток. Теперь ты моя. Ты наша».
Что это значит, я не понимаю тебя…
«Не ври мне, ты уже догадалась, что там была не только моя кровь, но и
всех тех, кто был до тебя. Теперь твоя душа стала частью нашей… Попробуй!»
Почему-то я поняла, что он имеет в виду. Я посмотрела вверх и приподнялась
над землей. Очень приятное ощущение – как пользоваться скоростным лифтом,
только не страшно. Далеко или высоко улетать мне не хотелось – я просто
зависла в воздухе на некоторое время, а потом уселась на ветвь росшего
рядом неведомого мне дерева. Я ощутила на себе пристальный взгляд –
обернулась. На соседней ветке сидела голая девушка с большой грудью,
длинными черными волосами в венке из дубовых листьев. Она весело смотрела
на меня.
Ты кто такая?
«Я – Шумская Майка»,– прошелестела она с улыбкой.
«Мое почтение, Матерь Этого Леса»,– снизу донесся голос Черного Всадника.
С криком «Братишка!» большегрудая девушка бросилась вниз. Снизу раздался
ее громкий веселый смех.
Я посмотрела на соседнее дерево и увидела группу русалок, болтающих ногами
и сплетничающих о чем-то. Одна из них вскрикнула: «Глядите, женихи!» и,
сорвавшись с места, исчезла в листве. За ней последовали остальные.
Веселая ночь мне предстоит – подумала я.
Я спрыгнула с дерева и приземлилась на пятки рядом с Черным Всадником и
Шумской Майкой – больно не было.
«Как тебе новые возможности? Жалеешь, что не сможешь теперь сама из жизни
уйти?»– смеясь спросила Майка.
Ты же знаешь, у меня и раньше не очень это получалось.
«Но вам пора – не хорошо заставлять себя ждать».
«Ну, рад был повидать тебя, сестра»,– Черный Всадник поцеловал Майку в лоб
и та со смехом взмыла вверх и исчезла.
У тебя все родственники такие веселые?
«Мы не родственники… точнее, мы стали ими совсем недавно. Лет так 800
назад. Ты, кстати, тоже сестра наша теперь».
А это место? Ведь это же Навь?
«Я думал, ты поймешь это еще в гроте»,– голос Черного Всадника зазвучал
как-то по-отечески.
Некоторые моменты стали проясняться… Однако неясных стало больше.
Мы спустились к лесной спокойной безыменной Реке с пологими берегами.
«Нам на ту сторону. Под водой или по воздуху?»
Ну, по воздуху я уже пробовала, а под водой еще не была,– улыбнулась я и
решительно шагнула к реке.
Вода была приятно-холодной, течение мягко ласкало тело, стаи мелких рыбок
проносились мимо нас. Кто-то сильно и холодно схватил меня за руку – я
вскрикнула от неожиданности и обернулась, но никого не увидела.
Что это?
«Водяник, опять ты за свое, старый карась! Появись!»
Рядом со мной вода начала сгущаться и мутнеть, будто в нее добавили
крахмал, принимать очертания. И вот моему взору предстал прозрачный
мужчина средних лет, продолжавший крепко держать меня за руку. Обнюхав
меня, он начал бурчать себе под нос:
«Чую, из Яви ты? Вся гарью пропахла, бензином всяким! Как вы вообще там
живете, несчастные? Рыбу мою всю потравили! Русалочек моих страшно к вам
отпускать стало. Кстати, вы девчушечек моих не видали?»
Видели, видели. А кто они Вам, если не секрет?
«Они дочурки мои своенравные, неразумные – все бы им женихов искать. А
здесь у нас какие женихи теперь? В деревнях-то никого, поди, не осталось,
да и в Лес мало кто ходит, а к вам отпускать невозможно – зачахнут там
совсем».
Сегодня, видимо, нашли кого-то.
«Ну хорошо, пусть позабавятся девчонки. Главное, чтоб до смерти не
замучили – любят они это. Это ж так на них женихов никаких не
напасешься...»
Он что-то еще там продолжал бурчать, но мы с Черным Всадником продолжили
свой путь. Перейдя на другой берег, я заметила некоторые перемены – Лес
стал светлее, как бы моложе… и более странным. Красными языками пламени
светились цветы папоротника, из-за кустов неизвестных мне растений с
причудливыми листьями тут и там выглядывали мордашки мелких странных
существ: они с интересом меня разглядывали, а встретив мой взгляд, тут же
прятались…
Я думала, папоротник цветет лишь раз в году – летом, на Купалу, если не
ошибаюсь… Да и вообще, он спорами размножается, а значит цвести не может.
«Опять ты за свое,– вздохнул Черный Всадник,– С чего ты взяла, что рыбы не
говорят, папоротники не цветут, а люди не умеют любить? Здесь почти все
возможно».
Ну а эти зверушки… кто они?
«А! Это кикиморята. Ох, и непоседы же они – никакого сладу с ними нет. Ну
вот мы почти и добрались».
6. О новых знакомых, о которых я когда-то читала
Мы вышли на освещенную Солнцем и Луной одновременно поляну. Мне она
показалась абсолютно пустой, но Черный Всадник сказал мне:
«Не стоит доверять здесь глазам своим. Отойди от обычных способов
восприятия мира и открой свое сердце».
Я как-то не очень поняла его слова.
Тут, как тень из мрака, точнее, как ничто из пустоты, выпрыгнуло к нам
странное создание: толи кролик, толи мышь, толи карлик какой-то… оно
закланялось передо мной, схватило лапками подол моего платья, поцеловало,
испуганно шарахнулось и залепетало что-то непонятное.
Ой, какое оно милое! А можно его погладить?
«Ну, если хочешь, ты, конечно, можешь погладить сына Лешего, но тогда тебе
придется погладить и его папашу. А вот и он»,– Черный Всадник улыбнулся и
показал рукой на не менее странное существо – огромного роста не то
дерево, не то медведь… Оно было косматым и грязным и совсем не вызывало у
меня желания его погладить.
Леший подошел к нам, оперся локтем на дубину и, прорычав «Явись!», хлопнул
в ладоши.
Нашему взору открылся действительный вид поляны – по кроям горели костры,
через них то и дело прыгали какие-то голые орущие девушки – русалки,
леснянки, ведуньи, кикиморы, трясовицы, берегини, жихарки и мало ли кто
еще… ближе к центру стояли столы с яствами, за которыми гости уже сидели:
пили-ели, шумно обсуждали какие-то свои дела, а в центре возвышался
огромный Дуб… Да, поляна оказалась значительно больше и Дуба я как-то
раньше не замечала.
Наше появление не произвело никакого впечатления на собравшихся, лишь две
голые прыгуньи через костры, подлетев ко мне, выразили свое недоумение по
поводу того, что я в абсолютно закрытом платье, но, не дождавшись моих
объяснений, со смехом улетели.
За одним из столов я увидела знакомое лицо – Шумскую Майку, только волосы
у нее были рыжие и венок не из дубовых листьев, а из цветов невиданных. Я,
было, хотела подойти к ней, но Черный Всадник объяснил мне, что это тоже
Матерь Леса, но не того Дремучего, а этого Сказочного – Жар-Дива Тулинка
(что значит Ледянка).
Ох, как они-то сами тут разбираются?
«Ничего-ничего, пару сотен лет – и ты будешь знать всех не хуже меня».
Эти слова упали на мое сердце как приговор… ничего себе перспективка…
Искала Тризна приключений! Вот получите на блюдечке с голубой каемочкой!
А кто здесь «правит бал»? Уж не Сатана ли?
«Нет, моя милая, Сатана правит другим балом, но не факт, что он сюда не
заглянет. О! А вот и он – видишь, там с супругой. Чернобог, Марена,
разрешите представить Вам мою спутницу».
С интересом посмотрела я на субъективированные олицетворения ночи,
смерти, зимы, безумия... Два раза в год эта семейная пара покидают свой
Ледяной Дворец на Южном Полюсе, чтобы почтить своим присутствием сие
действо. Сегодня осеннее равноденствие и они вступают в свое владение
Севером Земли. Так заведено Твастырем в Начале Времени и не изменится,
пока вращается небесное Коло. Не думала, что суждено мне когда-нибудь хоть
одним глазком взглянуть на столь великие силы Природы.
Чернобог протянул мне черный рог своей бледной костлявой рукой с длинными
когтями:
«Выпей-ка с нами, деточка»,– сказал он, не разжимая губ.
Я нерешительно посмотрела на Черного Всадника – неужели опять кровь…
«Пей, не бойся, сурьица это – живая водица»,– успокоил меня тот.
Всегда мне хотелось отведать забытый дар людям, напиток богов – сурью –
медово-травный целебный напиток, впитавший в себя всю силу Леса и Солнца.
Я приняла рог из когтистой руки дающего и, склонив голову в знак почтения
каждого из супругов, испила его до дна.
Прекрасная Марена подалась ко мне, и я ощутила обжигающий лед ее поцелуя у
себя на лбу.
«Теперь ты можешь попадать в Навь когда тебе этого захочется»,– объяснил
мой спутник смысл этого поцелуя.
Склонив головы пред всесильной парой, мы удалились.
Почему ты не назвал моего имени, когда представлял меня?
«Это лишнее, они и так знают».
А зачем вообще представлять тогда?
«Для тебя, конечно. А вот смотри-ка, этот старец – Волчий Пастырь».
Я посмотрела в сторону, куда Черный Всадник показал рукой.
«Отгадай, как зовут его».
Ярило? И он тут… всегда мечтала его увидеть.
Старец заметил мой взгляд и не спеша подошел. За ним шли пять волков, один
из которых приблизился ко мне, лизнул руку и уселся рядом.
«Он теперь твой»,– произнес старец.
Спасибо, Ярило – в Лес я стану теперь заходить к Вам чаще и только с ним.
«Ты и так моя частая гостья, давно за тобой слежу,– сказал Волчий Пастырь,
поглаживая бороду.– Молодец, не соришь, ветвей не ломаешь, цветов не
рвешь, зверей-птиц не тревожишь. Ты желанный гость в любом Лесу».
Не успела я ему ответить, как он развернулся и скрылся в деревьях, за ним
последовали четыре волка.
«Не любит он общества – Лес дом его. И сюда он пришел лишь из-за тебя»,–
объяснил мне Черный Всадник.
Хотела бы и я так жить…
«А что тебе мешает?
Ну, с Чернобогом ты знакома теперь, а здесь его брат – Белобог».
Я увидела пожилого богатыря в белых одеждах с длинными седыми волосами и
бородой до колен, с белым посохом и сумой на плече. Мы подошли к нему, его
огромный рост и широкие могучие плечи заставили меня почувствовать себя
маленькой и беззащитной пред величием Вселенского Блага. Просьба
бога-богатыря показалось мне на секунду странной, но вряд ли теперь меня
вообще что-то удивить сможет.
«Дитя мое, почеши-ка мне нос».
Я встала на цыпочки, вытянула руку, но так и не смогла дотянуться до носа
Первого Богатыря. Я же летать теперь умею! Я взлетела и слегка почесала
нос Белобогу. Он довольно улыбнулся и медленно заговорил:
«Спасибо, ты добрая девочка. Обычно в награду за это я даю людям
злато-серебро, но, вижу, тебе не нужно это. Так что просто благословляю
тебя, дитя мое»,– Белобог посмотрел на меня по-отечески, кротко улыбнулся
и начал медленно растворяться в воздухе.
«Время его присутствия здесь истекает – сегодня он должен уступить место
брату до весеннего равноденствия»,– пояснил мне Черный Всадник.
Слушай, а могу я увидеть Рода? Он тоже здесь?
Мой спутник рассмеялся.
«Чтобы увидеть Рода не обязательно попадать в Навь. Ты всю свою жизнь
встречалась с Его проявлениями, да и тут Он тоже везде. Ты оглянись вокруг
– этот Лес, Солнце, Луна, все присутствующие здесь… Разве ты Его не
замечаешь?»
И я увидела! Все, что было, есть и будет вокруг меня, все, что во мне,
все, о чем я не могу даже догадываться – все это Род. Он везде, разлит в
каждой клеточке моего тела, в каждой песчинке, в каждой звезде… Он –
всеобъемлющая сила Любви Твастыря. Жизнь все-таки сильнее смерти, ведь
смерть – лишь ее часть, лишь точка перехода, изменения… Я изменяюсь –
значит я существую, я развиваюсь – значит я живу. Вот основной закон
Вселенной, вот смысл жизни, вот она – Любовь...
7. О печали и разгульном веселье
Много с кем еще познакомил меня Черный Всадник в ту ночь, а когда мы
оказались в стороне от шумной пестрой компании собравшихся, я решилась
спросить:
Я вот думаю, ты ведь 800 лет назад был таким как я, да?
«Ну, можно сказать и так».
А кем ты был в Яви, как попал сюда?
«Мне больно вспоминать, я предпочитаю не рассказывать об этом, но тебе
поведаю. Был я не очень знатным князем, но имел свои земли и удалую
дружину. Мой младший брат, чье имя исчезло теперь под пыльной завесой
истории, решил отобрать мои законные владения. Однажды, когда я со своей
дружиной возвращался после не очень удачного похода – мы хоть и выиграли
ту битву, но потеряли много своих товарищей и силы наши почти покинули
нас, в лесу мы попали в засаду, им устроенную. Все мои дружинники и конь
пали, чудом выжил лишь я – меня, приняли за мертвого: я был тяжело ранен и
лежал на поле брани без сознания, посему не добили меня.
Когда я очнулся – пожалел, что не умер. Ничего у меня больше не оставалось
– ни друзей, ни коня, ни брата, ни княжества… Я не знал куда мне идти
теперь и что делать, но сперва решил покинуть тот злосчастный лес. Я
обнаружил, что раны мои исцеляются просто на глазах, постоянно ощущал
рядом с собой чье-то присутствие и никак не мог выбраться. Какая-то
неведомая сила заводила меня все дальше и дальше вглубь. Когда же
наступила ночь, я добрался до землянки и, наконец, смог увидеть ту, что
исцелила меня – это была ведунья Вешнянка (она тоже сегодня должна быть
здесь). Я слышал о ней и раньше – крестьяне говорили с опаской об этом
лесе и о жительнице его – ведьме. Месяц я жил у нее, пока не поправился
окончательно. Я заметил, что приобрел некоторые новые возможности и
спросил у ведуньи об этом. Она ответила, что, залечивая мои раны, она
случайно поранила палец и моя кровь смешалась с ее кровью. Но не верится
мне в это совпадение. Хотя, может, ей и неведом умысел сей. Почти полгода
я странствовал по свету и лечил людей. А когда наступил день весеннего
равноденствия, она нашла меня, и я впервые попал сюда».
Лечил людей? А чем ты потом заниматься стал и откуда у тебя замок, если
твое имущество отнял брат?
«Лечил, лет 300 лечил. Но потом понял, что это бессмысленно – ведь с
каждой вехой истории люди становятся все более жестокими, а войны все
более кровавыми. Нет нужды в моей помощи – они все равно истребят друг
друга. Тогда я окончательно перебрался в Навь, где поселился в замке –
точной копии моего родового… Я теперь редко посещаю Явь… Например, чтоб
найти тебя».
Я сожалею, что заставила тебя говорить об этом… Тяжело, наверное, терять
друзей… Мне не ведомо это чувство, ведь мои друзья уходили от меня всегда
постепенно, как бы отшелушиваясь за ненадобностью меня им, да и мне их…
«Да, теперь отношения людей стали проще и поверхностнее: рациональнее…
Дружба, Любовь… мало кто теперь придает большое значение этим словам».
Откуда же ты знаешь, ведь ты живешь здесь в своем замке?
«Если я не живу в Яви, это не значит, что я не чувствую того, что там
происходит. Не забывай, что Явь – лишь видимое проявление Нави».
Тогда получается, что здесь то же что-то не так, раз Навь имеет такие
проявления?
«Конечно, ведь идет борьба… Постоянная. Борьба – тоже способ развития,
сторона жизни. Спираль Времени делает новый виток и мир находится на
пороге чего-то нового, ведомого лишь Высшим Силам…»
К чему рассуждать о том, о чем имеем лишь довольно смутное представление?
Я тоже чувствую, что мир меняется, но я не могу сравнивать, ведь жизнь моя
не захватила других времен… То же могу сказать и о тебе, ведь 800 лет –
что для Вечности? Не стоит гневить богов, обсуждая их дела…
«В этом ты абсолютно права, а я уже приготовился тебя вразумлять»,– Черный
Всадник грустно улыбнулся.
Да, я умная девочка… и скромная.
«Ну, это как посмотреть…»
Нашу метафизическую беседу, если можно так сказать, прервала подлетевшая к
нам с веселым смехом Жар-Дива Тулинка. От ее тела полыхнуло обжигающим
огнем. Она схватила меня за руку и увлекла за собой. Мы пронеслись над
поляной и очутились на ветвях Дуба, стоявшего в центре. Я посмотрела вниз
– у подножия могучего древа преданно сидел мой собственный волк. Жар-Дива
наклонилась ко мне, хищно обнюхала и, пристально глядя в глаза,
зашелестела:
«Новенькая, почему не веселишься с остальными сестрами? Ну-ка скидывай
свой траурный наряд и айда к костру!»– в моих ушах зазвенел ее почти
истерический смех.
Как-то я не умею совсем веселиться…
«А ну брось это! Негоже в Моем Лесу серьезность из себя строить!»
Не успела я ей что-либо возразить, как она со смехом сдернула с меня
черное платье. Жар-Дива схватила меня за плечи и снова куда-то потащила.
Мы приземлились возле одного из костров, где меня окружил шальной хоровод
голых женских тел – стройных, упругих, рыхлых, прозрачных, черных,
деревянных, шерстистых, огненных, пернатых, чешуйчатых… все они вихрем
проносились перед моими глазами, громко хохоча.
«Новенькая! Сестра! Танцуй с нами! Веселись!»,– на все лады сквозь смех
орали они.
Меня закружил этот буйный поток, в суматохе было различимо лишь смеющееся
прекрасное живое лицо Жар-Дивы. Я решила не сопротивляться этому
безудержному первобытному веселью и тоже пустилась в пляс, улюлюкая и
хохоча. Никогда не чувствовала себя лучше! Буйство стихий, эмоций, чувств,
ощущений… тело и сознание полностью слились с Природой, я растворилась во
всем, что только существует…
8. О нас – послесловие
Почти утром я въехала в свой город верхом на сером волке. Из одежды – лишь
невянущий венок Жар-Дивы Тулинки. Я, конечно, могла бы сразу очутиться в
своей квартире, но я люблю чудить… Мне не хотелось домой. И что? Мое
появление не принесло никакого эффекта: люди просто не замечали меня, а я
спокойно проходила сквозь них… Вот так всю жизнь никто не замечал души
моей. Что ж, нет изменений – и не надо. К чему мне теперь это? Я обрела
себя, я нашла свою семью, частью которой являются и люди, ведь тоже твари
божьи, хотя и противопоставляют себя Природе, неразумные, и медленно
убивают себя, ведь разрушить все остальное им не удастся.
В безликой аморфности толпы я увидела тебя. Ты шел, обнимая незнакомую мне
девушку, и беседовал с ней о чем-то, улыбаясь… Значит вы с ней все-таки
расстались, с той, которую я любила. Не умеете вы оба любить и вряд ли
когда научитесь… Что ж с вас взять – люди! С вас и спросу нет. Постоянно
бежите куда-то, ищите что-то… и так и не догадываетесь оглянуться вокруг и
просто стать счастливыми… Ну тут я вам ничем помочь не смогу, пока сами
искренне не пожелаете этого. Ведь помог же мне Черный Всадник – услышал из
Нави мой слабый зов о помощи…
Кстати, а он где? С тех пор, как похитила меня Жар-Дива, я не видела его.
«Всегда с тобой я, сестра»,– раздался его приятный низкий голос за моей
спиной.
Я обернулась – Черный Всадник стал настоящим всадником – он восседал на
ретивом длинноногом черном скакуне.
«Это подарок Перуна»,– объяснил он мне.
Я искренне обрадовалась.
первая неделя 2006
| |
